Нет в России семьи такой,
Где б не памятен был свой герой…
У меня в семье на Великой Отечественной воевали пятеро: отец с братом и три брата матери. После ранений вернулись двое – брат матери и брат отца…
Брат матери, Александр Фёдорович Козлов, закончил архитектурный факультет Новосибирского Сибстрина и к завершению трудового и жизненного пути был генеральным директором проектного института «Башкиргражданпроект», почётным гражданином города Уфы, заслуженным архитектором РСФСР.
Брат отца, Пётр Григорьевич Черемисин, после окончания Омского педагогического института работал в Томском государственном университете, в Тульском и Орловском пединститутах и Мордовском государственном университете. Идя по стопам своего отца, 57 лет отдавшего обучению школьников русской словесности, стал доктором филологических наук, профессором, автором ряда исследований стилистики русского языка.
Иногда я думаю – а кем бы могли стать трое не вернувшихся?…
Понимаю, что без них и тысяч других павших на полях горячих сражений за свободу Отчизны, не могло быть победы… В всё-таки пытаюсь представить, какие пути-дороги выбрали бы мой отец и мои дядья, не будь войны.
Кем бы стали Виталий и Анатолий Козловы, каждый раз видится по-разному: инженером, агрономом, строителем… А вот отец, Александр Григорьевич Черемисин, стал бы художником. Призван на защиту Родины он был, обучаясь в Омском художественном училище. У меня сохранились несколько его набросков, этюдов… Картины остались не написанными.
И чтобы колосились поля, строились дома, работали сложные станки и писались картины, нужен мир на земле. Кто-то очень хорошо сказал, что история – это те крупицы прошлого, без точного знания которых нельзя понять настоящее и, тем более, предвидеть будущее. История, это знание прошлого, это память событий и судеб, это память жизни.
Без памяти нет истории. Без истории нет будущего.
***
О люди, разглядеть сумейте
В объятиях вселенской тьмы:
На нашей крохотной планете –
Просторы,
Памятники,
Мы.
Наверно, места нет укромней
Того, в котором мы живём.
Живи и действуй, только помни
Свой род,
Отечество
И дом.
Планета убегает плавно
По самой нужной из орбит.
А память остаётся главной:
Волнует,
Празднует,
Скорбит.
И нам нужна такая малость:
Чтоб пламень памяти не гас,
Чтоб от планеты не осталась
Дыра
Без памяти,
Без нас…
* * *
Он родился в семнадцатом.
В синем инее хаты
Под морозом сибирским
спокойно пыхтели дымком.
Он родился в семнадцатом,
когда люди и даты,
Перевернуты временем, жили,
дыша Октябрем.
Он родился в семнадцатом.
Рос, мужал со страною,
Верил в неба простор,
рисовал,
строил в завтра мосты.
Он родился в семнадцатом.
В сорок первом бедою
Призван был и ушел,
на подрамниках бросив холсты.
* * *
А память будет снова возвращать
Простую деревянную кровать.
И на стене известки шелуху
Совсем забыть никак я не смогу.
Ползет в окно фанерное мороз.
За окнами застывший стон берез
И злого ветра неумолчный вой,
А над кроватью, прямо надо мной
Висит на шелушащейся стене
Европы карта, и бежит по ней
Цепочка красных маленьких флажков:
Аванпосты сражавшихся полков.
***
Однажды я взобрался на кровать
И начал их вперед переставлять.
Мне все казалось, что и я в бою,
И я бойцом в ряду других стою,
И если я флажок переколол,
Так значит, мной освобожден Орёл…
Не я, другие брали города.
Не я, другие падали тогда.
И где-то там, где всем флажкам конец,
Шел впереди и падал мой отец.
А память будет снова возвращать
Простую деревянную кровать,
Следы, что в карте делали флажки,
И путь, которым шли отцов полки.
* * *
Отец!
В холсте не начатом
Ловлю твои напевы.
Отец…
Рожден семнадцатым,
Схоронен сорок первым.
Прости,
Не красок спектрами
(недодано судьбою),
Стихом
Пою заветное,
Не спетое тобою.
В. Черемисин,
проживающий БПВТ им. Калинина